Давайте начистоту!
Елена Довженко
Не хочу досужих вымыслов, а правду вы можете услышать только от меня. Я
тот самый журналист из Донецка, которая написала о детях-инвалидах из Тореза и
впоследствии ушла с работы. Меня не увольняли, но моральное давление присутствовало.
О сложившейся ситуации пишут очень многие и некоторые, к сожалению, искажают
правду. Люди воспринимают это по-разному. Кто-то говорит, что я молодая
неопытная дурёха, не сумевшая предвидеть последствий такой публикации, другие
упрекают меня в дешевом пиаре. Я убеждена, что исполняла свой профессиональный
долг и за это же пострадала.
…Вся эта история закрутилась в
четверг, 10 февраля. Как заведено в редакции газеты «Жизнь», я принесла на
рассмотрение заместителю главного редактора Жанне Лавриненко темы в пятничный
номер. Из предложенных она оставила ту,
в которой речь шла о проблеме детей в торезском интернате. Она же требовала от
меня непременно выяснить, в чьем ведении находится это заведение и даже связала
с представителем М. А. Р. Т. И. Н.-клуба. Все это обсуждалось при выпускающем
редакторе и, в довершение, главный редактор Дмитрий Шишкин вычитывал уже
сверстанную газету. Я понимала, к чему это все может привести, еще до того, как
предложить тему к рассмотрению. Меня удивило, что всех все устраивает – не
более того.
Перед уходом из редакции я
предупредила секретаря, Ольгу Ляшенко, что меня в пятницу, 11 февраля, не будет, так как иду на прием к врачу.
Секретарь сказала, что приняла это к сведению и поставит в известность
начальство. Попросила только известить об этом заместителя редактора. Утром следующего
рабочего дня я отправила на мобильный Жанне Лавриненко сообщение: «Меня сегодня
не будет – иду на прием к гастроэнтерологу». Уже по пути в больницу мне
позвонила секретарь и сказала, что мне непременно нужно приехать в редакцию. После
того, как я ответила, что не могу приехать, Оля настоятельно просила «позвонить
шефу». Только вот на мой звонок «шеф» не ответил. Потом опять звонила секретарь
с требованием связаться с «шефом», после нее Жанна Лавриненко потребовала
приехать в редакцию и снова не объяснила причину. Потом я у врача отключила
телефон, в это время мне звонил сам Дмитрий Шишкин, а когда я перезвонила, он
снова не ответил.
Когда я связалась с коллегами из
газеты, они объяснили мне, что причиной всему вроде бы стал мой материал о
детях-инвалидах из Тореза. И сообщили «новость из курилки»: якобы Екатерину Печерскую, руководителя
пресс-службы главы обладминистрации «ушли» из-за с разгоревшегося с утра
скандала по Торезу. Также я узнала о
том, что утром заместитель губернатора Елена Петряева, Дмитрий Шишкин, Жанна
Лавриненко и фотокорреспондент газеты Александр Коваленко поехали в торезский
интернат.
Выходные, как вы понимаете, у
меня были нервные, а в понедельник 14 февраля утром я пришла в редакцию к
началу рабочего дня, чтобы сказать главному редактору, что так работать я
больше не могу. Меня встретил фотокор с вопросом: «Тебе фотки в номер нужны
будут?». И добавил: «Ну да, вряд ли. Петряева тебя в пятницу так хотела видеть:
возмущалась непрофессионализмом «этой журналистки».
К Шишкину я до планерки попасть
не смогла, а когда выходила из кабинета, столкнулась с ним. Ему я сказала, что
в такой атмосфере больше работать не могу и из редакции ухожу. Попросила секретаря подготовить мои документы и уехала
из города.
В воскресенье днем мне позвонила
бывшая сокурсница, собственный корреспондент радио «Свобода» в Донецке Ольга
Доровских и попросила пояснить ситуацию с материалом о торезских детях, в
частности, связано ли с ним мое увольнение из газеты. Я ей ответила, что я ушла
после этой публикации и в связи с ней, но никто меня не увольнял. Рассказала,
как разворачивались все события, упомянула, что коллеги мне говорили, якобы, и Екатерину
Печерскую уволили.
На следующий день в информации
радио «Свобода» появилось, что с моих слов Екатерину Печерскую уволили из-за
этой истории.
Почему я снова возвращаюсь к
Печерской? Не потому что меня волнует её судьба, дело в её угрозе подать на
меня в суд, цитирую ее звонок: «Привет, дорогая. Скажи мне, пожалуйста, а шо ты
там натворила в Интернете? Ты знаешь, что у меня проблемы из-за тебя? Я на тебя
в суд буду подавать. Пиши опровержение, разговаривай с прессой по поводу того,
что по твоим словам Близнюк пригрозил уволить начальницу пресс-службы… Я очень
злая на это и Анатолий Михалыч как бы тоже».
Так вот, Екатерина Печерская, приношу вам свои извинения и констатирую, что
информация о вашем увольнении не правдива. Пусть ваша работа вам и дальше
приносит радость.
Моя мне радости не приносила, как и многим другим журналистам этого
издания. Почему я пошла работать в эту газету? В регионах по нашей
специальности вакансий не много. В 2010 году я получила степень магистра по
журналистике, но в «Жизнь» пришла раньше: в конце февраля. До этого уже работала по профессии – правда, за
зарплату в конверте.
Дмитрий Шишкин тоже не спешил
оформить меня как штатную единицу – для начала предложил заключить трудовое
соглашение и обещал запись в трудовой книжке (что не выполнил). А когда я
звонила брать комментарии и интервью, Жанна Лавриненко говорила, что
представляться я должна как редактор отдела «Политика» - а это штатная
должность. Испытательный срок затянулся на месяцы.
Да, это мой промах, я не знала
своих прав. Но в этой ситуации меня возмущают заявления руководства редакции
вроде этого: «В то же время, как сообщил КИДу главный редактор газеты
"Жизнь" Дмитрий Шишкин, "журналиста никто не увольнял, она до
сих пор ходит с удостоверением газеты "Жизнь", заявление она не
писала. А с 10 февраля, как только она сдала материал, в редакции её больше
никто не видел. Правда, говорят, что она заходила в понедельник 14-го, увидела
журналистов и покинула здание редакции. На связь она не выходила". Может,
конечно, память человека подводит… Только вот в моем трудовом соглашении говорится,
что оно считается расторгнутым с момента моего невыполнения заданий редакции.
Да и к тому же в феврале мы и соглашения с Шишкиным не подписывали – ведь его мне
не в начале месяца, как положено, приносили, а в конце…
Что касается материала о несчастных
детях из торезского интерната, я рада,
что вместе с коллегами, писавшими об этом, смогла обратить внимание на
проблему. Главное, чтобы ребятам действительно оказали помощь.
Сегодня я благодарна всем
журналистам, которые меня морально
поддерживают. Благодарна тем
людям, которые меня учили, что журналист это тот, кто говорит правду и
стремится быть максимально объективным, кто указывает обществу и государству на
его проблемы. Я всегда старалась быть беспристрастной и хоть какую-то пользу
людям приносить своей работой. Чему меня научила эта история? Тому, что все
может быть лучше, честнее, справедливее…
хотя, я и получила нервный срыв и острый приступ гастрита.
Давайте не будем лицемерами. Можем мы сегодня говорить о свободе слова
и мнения, соблюдении закона и заботе о молодежи или лучше об этом всем
промолчать? Ответьте сами себе на этот вопрос и, пожалуйста, будьте честными!
|