Если бы я написала об этой девочке книгу, ее пролог был бы таким.

„...Крымские рассветы невероятно красивы. Таня, оставив палаточный лагерь, в полном одиночестве решила полюбоваться восходом солнца. Извилистые тропинки, не давая путнику передышки, вели вверх, изгибаясь между скал и огромных камней. Еще мгновенье — и величественное солнце вынырнет из-за спящего горизонта. (Что ж, начало, кажется, есть).

Налюбовавшись красотами, Таня осторожно стала спускаться вниз. Почему-то выбрала другой путь, казавшийся значительно короче первого. Ухватившись за камень, вдруг ощутила его неустойчивость. Времени что-то осознать не осталось. Полет вниз был долгим и затяжным, по крайней мере, ей так показалось. Находясь между небом и землей, успела подумать: когда это закончится? Сорвавшись с 15-метровой высоты, Татьяна упала на острый камень. Боль в позвоночнике оказалась настолько сильной, что ее можно было сравнить разве что с ударом кинжала. Открыла глаза. Мягкое солнце по-прежнему раздаривало свои золотистые лучи. Страха почему-то не было. Попыталась встать, но тело не слушалось. Пришло понимание, что без посторонней помощи уже не подняться.

Не надеясь на чудо, так как, зная, что поблизости никого нет, все же попыталась позвать людей. По воле случая, не так далеко отдыхала компания парней из Петербурга. Они-то и услышали слабые призывы о помощи. Однако спуститься на дно ущелья оказалось задачей не из легких. И все же, когда ребятам это удалось, первое, что они испытали, был шок. Молоденькая девушка, вся в крови, лежит неподвижно на обточенных временем камнях, которые также залиты кровью. Тут же вызвали „скорую помощь". И снова проблема. Из-за сложности местности врачи не смогли спуститься к пострадавшей, чтобы оказать первую помощь. Пришлось на носилках поднимать наверх. Затем начались проблемы с дыханием. Попросту Таня стала задыхаться. Ребята, проявив сообразительность, заставляли ее дышать вместе с ними, чтобы удержать ритм. Затем была больница в Феодосии. Врачи, осмотрев пациентку, покачали головой: „Она скоро умрет"...".

Итак, эта страшная история случилась восемь лет назад с нашей соотечественницей 15-летней девочкой Татьяной Луценко. В свои пятнадцать Таня была весьма увлеченным человеком. Занималась музыкой, бальными танцами, фотографией, писала статьи в газету. Это с фотоклубом она поехала в Крым, дабы запечатлеть лучшие моменты величия природы.

Но Таня смогла выжить. Потом была операция в Киеве, реабилитационный центр, инвалидная коляска. Но ей всегда везло на добрых людей. Спасибо директору александрийской фирмы „Агросвіт" Виктору Недобиткину и его жене Татьяне, которые буквально с первых минут нагрянувшей беды оказывали всяческую материальную и моральную помощь. В Киеве хирург откровенно сказал: „Я зафиксировал позвонки, но восстановить поврежденный спинной мозг — это не в моих силах. Нужно просто знать, что жизнь продолжается. И жить дальше". В реабилитационном лагере Тане также говорили, что чудес нет и выздоровлений после переломов тоже. Поэтому ничего не остается, как научиться жить по-новому.

Одиннадцатый класс заканчивала дома. Приходили учителя, поддерживали одноклассники, — помогали близкие. Учителя говорили: „Верь, надейся, делай упражнения, и ты будешь ходить". Таня с невероятным упорством проделывала разные физические упражнения. Результата не было. Вместо надежды пришла депрессия.

После школы решила поступать в высшее учебное заведение. Проучившись немного в финансовом университете, вдруг поняла: не ее. Вторая попытка оказалась удачней. Сегодня Татьяна — студентка-третьекурсница Днепропетровского национального университета им. Гончара, отделения психологии. А еще обладательница наград и почетных грамот за лучшие показатели в биатлоне, а еще она инструктор областной организации „Группа активной реабилитации". Кроме того, любящая жена и заядлая путешественница. Ну, скажем, Бразилия, Норвегия, Польша и другие. Как вам, слабо?

К слову сказать, наше общение проходило в кафе „Смак", куда Таня приехала по моей просьбе. Любая попытка ей помочь с коляской пресекалась: „Не нужно. Я все сама". За чашкой кофе продолжаем беседу. Передаю слово моей собеседнице.

Таня Луценко: „Согласитесь, слово „инвалид" — обидное слово, какое-то унизительное, с намеком на ущербность. Даже такое сочетание, как „человек с ограниченными возможностями" или „человек с ограниченными потребностями", также неприятно и оскорбительно. У меня знакомый, который в прошлом перенес травму позвоночника, на этот счет говорит: „А почему у меня ограниченные потребности? Я тоже люблю вино и красивых женщин". Думаю, что было бы правильно говорить: „Люди с инвалидностью". Вся проблема в том, что в обществе какое-то негативное отношение к инвалидам. Иногда социум делает вид, что таких людей просто не существует. Отсюда и отсутствие нормальных условий на улице (пандусов, специальных лифтов, говорящих светофоров), зато сколько хочешь высоких бордюров и разных ступенек.

Дело в том, что травма — это такая непредвиденная штука, после которой любой человек может оказаться в инвалидной коляске. Неподготовленность общества к сосуществованию с инвалидами можно оправдать тем, что последние долгое время сидели дома, коротая свою жизнь у телевизора и окна, считая себя изгоями. Но вдруг все изменилось. И эти люди захотели жить полноценной жизнью, участвовать в спортивных соревнованиях, танцах, творческих мероприятиях. На улице ко мне нередко подходят дети и говорят: „Встань, я покатаюсь" или в поезде проводники, видя сложенную коляску, принимают её за велосипед. Им даже в голову не приходит, что человек с инвалидностью может самостоятельно куда-то ехать. Хотелось бы пару слов сказать и о самих людях, перенесших травму позвоночника, вернее, о психологическом состоянии. Подавляющее большинство из них думает, что отныне им должны все помогать. „Принеси, подай, одень" — такие приказы прочно оседают в лексиконе. Моей задачей, как инструктора, — показать на личном примере и примере других, что даже находясь в коляске, человек просто обязан сам о себе заботиться. А для этого нужно помочь ему поменять психологию, изжить в нем самом такое понятие, как инвалид.

У нас в центре много „шейников" (повреждения шейного отдела позвоночника), как правило, в таких случаях руки и ноги не работают, а они водят машины, самостоятельно живут, занимаются спортом. И еще. Я как-то на семинаре рассказывала о том, какими должны быть действия обычных людей, если они стали свидетелем падения инвалида из коляски. Конечно же, нужно подбежать, но первым делом спросить: „Как я могу вам помочь?" И ни в коем случае не хватать упавшего, пытаясь посадить его снова. Почему? Потому что поврежденные позвонки очень хрупкие, и одно неправильное движение может привести к новым переломам. Одним словом, работы впереди много, задачи ясны, будем стараться и дальше помогать всем тем, кто в нас нуждается".

Внимательно слушая свою собеседницу, в глубине души не уставала восхищаться внешне хрупкой, но внутренне сильной девочкой. Ее повседневный график настолько плотно расписан, что свободной минуты практически нет. Неделю назад например, Таня вернулась из Евпатории, где читала лекции на тему адаптации после травмы позвоночника. А еще — впереди соревнования по биатлону, и нужно как следует подготовиться. Ну, и напоследок, раскрою ее главный секрет: Танечка обязательно хочет родить двоих детишек. Что ж, а мне остается пожелать ей скорейшего осуществления намеченных планов, побед в спорте и новых высот в профессиональной деятельности.

Татьяна Михайлюк

Олександрійський тиждень