Отслуживший срочную сержант Владимир Ступницкий возвращался в родные края. На одной из станций в вагон вошел мужчина средних лет, весело приветствовал солдат, а вскоре уже беседовал с ними как с давними знакомыми. Попутчик рассказывал о том, в каком замечательном крае он живет и работает, какие добрые и отзывчивые люди живут в его городе под названием Горловка. Володя был родом из Западной Украины, но эти слова в один момент изменили его планы, да и всю дальнейшую жизнь. Парень тогда заехал в родное село, но лишь затем, чтобы повидаться с родителями, братьями и сестрами, которых у него было немало (в семье Ступницких родилось 11 детей, правда, два брата погибли на фронте), а потом отправился в Донбасс.

В тресте «Горловскуглестрой» встретили его тепло, сразу же поселили в общежитие, устроили в бригаду шахтопроходчиков ШСУ №2, в которой он уже через два месяца стал звеньевым. Через два года Владимира Ступницкого назначили бригадиром, а на собрании трудового коллектива треста выдвинули кандидатом в депутаты горсовета.

– По-моему, очень правильно, когда кандидата в депутаты выдвигает трудовой коллектив, – говорил Владимир Григорьевич. – В коллективе все о человеке известно, это не то что нынешнее голосование «вслепую» – за партийные списки или за мажоритарщиков, которые лишь сами себя расхваливают в предвыборных листовках, а кто они и что за люди, – никто из избирателей не знает.

Перед молодым бригадиром шахтопроходчиков, депутатом горсовета раскрывались самые широкие перспективы. В 1961 году его бригада возводила ствол шахты имени Изотова. 16 сентября в ночную смену бригадир и двое рабочих занимались уборкой породы в забое ствола, когда вдруг раздался страшный грохот, затем удар, и Владимир от ужасной боли потерял сознание. Как выяснилось впоследствии, на рабочем месте заснула машинист подъема, и в результате «улетела» бадья, которой выдавали и опускали стройматериалы, породу и людей. Владимир Григорьевич так и не смог узнать, чем его травмировало – то ли упавшим стальным канатом, то ли подброшенным от падения бадьи рабочим инструментом. Его напарники не видели этого момента, только обнаружили бригадира без сознания.

Его выдали на-гора прямо в бадье, хотя при травме позвоночника это был наихудший вариант транспортировки. В поселковой больнице осмотрели и отправили в нейрохирургическое отделение, где его оперировал опытный нейрохирург Э.И. Смоленский. Операция длилась более пяти часов, причем под местным наркозом, – как позже выяснил Ступницкий, хирургу было необходимо видеть его реакцию на боль, чтобы достичь нужного результата. Неудача в этой операции означала бы для травмированного паралич и полную неподвижность всех конечностей, а успех давал шанс Владимиру в перспективе хоть как-то передвигаться.

На тот момент ему было 28 лет, в его семье уже росла трехлетняя дочурка, жена Олеся работала машинистом подъема на шахте «Кочегарка».

– После операции Володя начал учиться ходить, опираясь на две табуретки, а позже встал на костыли, – вспоминает Олеся Яковлевна. – От коляски он отказался, поскольку хотел, чтобы на ноги была постоянная физическая нагрузка.

Супруга еще в больнице научилась у медсестер технике массажа и ежедневно массировала ему ноги. Владимир Григорьевич постоянно занимался гимнастикой, нагружая все тело по максимуму. Атрофия ножных мышц не исчезла, но упражнения помогли сначала встать на костыли, а спустя годы передвигаться с помощью палочки. А особенно помогли лечебные грязи санаториев, куда его, шахтера-инвалида первой группы, отправляли по два раза в год. Одесса, Саки, Бердянск, Евпатория – где только не довелось побывать в 60-80 годы. В постсоветский период, правда, география поездок на лечение сократилась до одного Славянска, и путевки Фонд соцстрахования от несчастных случаев дает сейчас раз в год. Но Владимир Григорьевич и этому рад и благодарен, ведь грязелечение и прочие санаторные процедуры ему необходимы как воздух.

В 2011-м исполнилось пятьдесят лет, как В.Г. Ступницкий получил травму и инвалидность. Еще тогда, в 60-е годы, он не смирился с потерей трудоспособности, поэтому решил получить такую специальность, которая позволила бы ему приносить пользу обществу и собственной семье. Владимир закончил вечернюю школу, затем поступил и успешно закончил исторический факультет Донецкого госуниверситета – сначала на вечернем, а затем на заочном отделении. С работой учителя не сложилось, – на полную ставку часов не было, предлагали всего лишь четверть ставки, что составляло 26 рублей. Но в это время Владимира Григорьевича пригласили на работу, от которой он не смог отказаться, – возглавить парторганизацию в родном ШСУ № 2. Шесть лет он проработал парторгом, и каждый день совершал свой маленький подвиг: превозмогая постоянную боль, ездил на отдаленные участки управления, встречался с людьми, организовывал мероприятия, проводил собрания. Самыми тяжелыми испытаниями для его организма были... демонстрации, на которых парторг обязан быть во главе колонны – главным организатором и руководителем. Несколько часов на ногах, от болей темнеет в глазах, но на лице партийного вожака все та же добрая улыбка. Никто не слышал от него ни единой жалобы на недомогание или усталость. Не случайно один из руководителей как-то сказал ему: «Григорьевич, ты у нас как второй Павка Корчагин»...

После шахтостройуправления В.Г. Ступницкий еще многие годы работал инструктором профкома треста «Горловскуглестрой». Уволился в 1995 году, в возрасте 62 лет. Но все последующие годы спуску себе не давал, – постоянно занимался гимнастикой, на перекладине подтягивался по десять раз кряду. Как-то, упражняясь в спортзале славянского санатория, Владимир Григорьевич случайно услышал разговор двух молодых инструкторов. Один из них, указывая на Ступницкого, сказал: «Если бы все спинальники занимались так, как этот, то половина из них могла бы ходить».

– А все-таки тот попутчик в поезде сказал нам правду, – неожиданно в конце нашей беседы заметил Владимир Григорьевич. – Донбасс действительно удивительный край, и люди здесь прекрасные. И, несмотря на травму и инвалидность, я никогда не жалел о том, что приехал в этот город и выбрал профессию шахтостроителя. Эту же профессию выбрал и мой сын, хотя, к сожалению, теперь от нашего треста осталось фактически два ШСУ.

Е. Исидорова

«Кочегарка»